Рассказ про бабулю и дочку.

Действующие лица.

Бабуля и дочка – наши постоянные клиенты.
Давид и Карен – отец и сын, мои добрые начальники.
Олег – мой бывший напарник.
Сурик – тоже мой бывший коллега, боец невидимого фронта (кладовщик).

***

Бабуля и дочка не просто клиенты.
Первопроходцы. Пожалуй, с момента,
Когда в Лужниках рынок только открылся,
Этот дуэт там как раз появился.

До дочки развитие мира дошло.
Бабуля же, как из кино про село:
По-деревенски повязан платок,
Грешит буквой «я» её говорок.

То список забудет – стоит, причитает,
То, если найдёт, не так прочитает,
Но, если бы только списки читать!
Она не умеет деньги считать!

Привозят в Москву они суммы приличные,
И не в одном месте тратят наличные,
Многие знают о бабушке с дочкой.
На рынке большом они точку за точкой

Обходят полдня, товар закупая,
При этом немалые деньги считая.
У бабушки деньги не сложены в пачку.
Бабуля свою большую заначку

Всегда разделяет на много частей.
Как правило, по десять тысяч рублей.
Резинкою скрутит, причём, вразнобой:
Купюры различные в скрутке такой.

Я ни за что бы так не крутил,
Но бабушку так, может, Сталин учил?
И это была небольшая проблема,
Пока не дала сбой такая система…

Я ушёл в отпуск, оставил Олежку,
Сурена, Карена, родную тележку.
Неделю будильник приятно молчал.
Семь сладких денёчков я отдыхал.

Сладкие дни пролетели, увы.
Из царства высокой зелёной травы
Вернулся я в царство железобетона.
Сидим мы с Олегом внутри павильона,

Делимся тем, что в душе накопилось,
Что за неделю в жизни случилось.
Прослушал Олег мой доклад про грибочки
И начал
РАССКАЗ О БАБУЛЕ И ДОЧКЕ.

- Вадь, тут бабуля на днях учудила!
Товар заказала, всё оплатила,
Дальше пошла по рынку гулять:
Пилочек, лаков, помады набрать.

Пришла через час, наш товар проверяет,
Деньги свои, что остались, считает,
Вдруг говорит, я её обсчитал,
На десять тысяч с неё больше взял.

Я, как положено, кассу снимаю,
Спокойно, без паники всё проверяю,
В кассе всё чётко, как и ожидал:
- Это Вас кто-то другой обсчитал.

- Да как же другой? Да не может другой!
Ой, как же без денег-то ехать домой?
Я ещё пудру хотела купить,
А мне же за пудру нечем платить!

Слёзы ручьём, в глазах ужас и страх,
Платок носовой быстро мокнет в руках…
Ну, посчитал ещё раз я – всё точно,
Бабуле же «бабки» нужны были срочно.

Гнёт свою линию: дай ей, и точка.
Обычно за ней проверяет же дочка,
Стояла б хоть рядом, следя за руками,
А, как назло вышла, доверила маме.

Звоню я Давиду:
- Что делать, скажите?
- Дайте пять тысяч ей и объясните,
Что это в долг, пусть она не психует,
А дома спокойно всё обмозгует.

Я так и сделал, предупредил,
Что деньги начальник ей не подарил,
И чтобы она продолжала искать,
Где сумму такую могла потерять.

Вадь, я же скоро в отпуск пойду,
И рассказал, чтоб имел ты в виду,
Приедут они за товаром опять,
А эти пять тысяч забудут отдать.
***
Вскоре Олег на юга улетает,
Сиротками с Суриком нас оставляет.
Знал бы я, что меня ждёт впереди,
Снял бы то шоу на DVD!

Бабуля нагрянула молниеносно.
Платок развевался победоносно,
И, прямо с порога, обрушила крик,
Я сразу опешил – удался блицкриг.

- Здравствуйтя. Вы мне пять тысяч ДОЛЖНЫ!
Вы тут обманщики все и вруны! –
Сверлит меня её взгляд возмущённый,
А я с комком в горле краснею смущённый.

- Вот ты, - на меня, хоть признайся сейчас!
Ты вспомни, я ж всё посчитала в тот раз!
Ты думаешь, раз человек пожилой,
То что-то не так у него с головой?

Давеча к батюшке в церкву ходила,
Он сказал, есть в мире высшая сила,
Того, кто взял деньги, несчастие ждёт,
Накажет господь того, кто крадёт…

Я две минуты не мог слово вставить,
Не то, что замолкнуть бабулю заставить!
Помои лились, а я слушал сидел:
Я вор, я мошенник, да как я посмел!

Ком в горле моём, наконец, рассосался,
Пришёл я в себя, со стула поднялся,
И, так как бабулину речь не прервать,
Я просто стал громче бабули орать.

Соседи подглядывали из-за угла:
Что за восстание тёмных сил зла?
Вадим и бабуля, крича, как собаки,
На «вы» и без мата готовятся к драке?

Чуть-чуть успокоились мы, наконец.
Помочь может только Карена отец.
Звоню. Говорю. Пока думал наш главный,
Бабуля продолжила «плач Ярославны».

Давид, скрепя сердце, сказал:
- Надоела.
Понятно, что это, конечно, не дело,
Ну, чёрт с ней, отдай, как она говорит,
А дочке скажи, пусть за мамой следит.

Конфликт был улажен, но мы проиграли.
Вышло, что мы десять тыщ потеряли.
Жаль, не знакомо им чувство вины,
Ну, ладно, худой мир лучше войны.

А чтоб не ломать в старости дров,
Простая бабуля ты или Лужков,
Помни, идя по жизни пути:
На пенсию вовремя надо уйти.